После школы я два раза пыталась поступить в университет, но так и не прошла. Пришлось искать другие способы получить профессию. Я окончила курсы секретарей-машинисток. Время было непростое, с работой и у более опытных не ладилось. Но мне, как тогда считала, крупно повезло: взяли на работу в одну весьма процветающую фирму в областном центре.
— Доченька, может, ты передумаешь? Правда, есть один плюс: можешь жить у тети Сони, отцовой двоюродной бабки, она только рада будет.
— У этой маразматички?
— София добрая, интеллигентная женщина, просто со своими странностями… А у кого их нет? — Нет! Сниму квартиру! Они хорошую зарплату предлагают! Вскоре поняла, что шеф ко мне неровно дышит. Сама того не заметила, как в один прекрасный (точнее, злосчастный!) момент оказалась в его постели. Да, каюсь, знала, что он женат. Его благоверная по большей части проживала в столице, куда и иногда наезжал. Для меня Алик снял квартиру. Влюбленная наивная дурочка, я втайне надеялась, что он скоро разведется со своей «грымзой», и… Не судилось! Да и на жену его напрасно наезжала: никогда бы не захотела иметь такого мужа! Он не пропускал ни одной юбки!
Но я была без ума от него, мечтала о нашем семейном гнездышке и строила планы на будущее…
Через время со мной попытался поговорить Сашка, водитель Альберта: — Тань, как бы тебе это сказать… Ты еще совсем девчонка, таких, как ты, он использует, дальше — проезжается, как танком, по их чувствам и душам, потом забывает.
— А не боишься, что я ему о твоих домыслах расскажу? Алик любит меня! — отрезала я.
— Как знаешь, мое дело — предупредить! — Саша отстал.
А однажды тест на беременность показал, что у нас с «ненаглядным Аликом» будет ребенок. Сначала я испугалась, потом обрадовалась. И решила ему ничего не говорить до тех пор, когда аборт делать будет уже поздно. Хотела поймать мужика на стандартную женскую и невыносимо глупую уловку: «Милый, я беременна! Женись!»
Еще до того момента, как я «обрадовала» Альберта, в фирме появилась новенькая, и… Да, он стал ко мне холоден, придирчив, устраивал скандалы. А когда узнал о том, что у нас будет ребенок, то вообще взбесился:
— Что ты себе надумала? Ты решила, что я разведусь с Нелей и женюсь на тебе?
— Но ведь ты же сам говорил, что любишь меня, — плакала я.
— Тогда любил, теперь — нет! Да и жену свою не брошу никогда! Зачем мне разборки с высокопоставленным тестем? Идиотка, делай аборт! — вопил Алик.
— Уже поздно…
— Тогда искусственные роды! Эту процедуру оплачу…
— Я не могу убить ребенка…
— А я не хочу содержать твоего байстрюка!
— Это твой ребенок!
— Откуда у меня в этом уверенность? Тебя несколько раз подвозил водитель Сашка. Может, ты с ним переспала, а теперь хочешь свой грех на меня повесить?
Не хочу вспоминать всех тех обидных слов, что пришлось услышать от него. Итог нашего разговора оказался весьма печален: Алик согласился снять квартиру на окраине, платить зарплату до момента, как малышка появится на свет.
— Оставишь ее в роддоме. И больше никогда не показывайся мне на глаза!
Просила, молила, практически ползала перед ним на коленях, но он был непоколебим в своей решимости — навсегда избавиться от надоевшей любовницы.
А я словно заледенела. К девочке, которую носила под сердцем, ничего не чувствовала, ее несмелые шевеления раздражали до невозможности. Признаюсь, я была неправа, мягко говоря, но ничего поделать с собой не могла. Почему не вернулась к маме? Не рассказала ей о своей беде? Она бы поняла, помогла, не упрекнув ни словом. Чего боялась? Сама не знаю… Родным наврала, что уехала на несколько месяцев в загранкомандировку, они и поверили. Денег хватало: Альберт платил регулярно, присылал водителя с продуктами, но сам не появлялся. От Александра узнала, что новая пассия бывшего любовника тоже «сослана в ссылку», на ее месте — очередная.
— Эх, Танька, Танька, я же тебя предупреждал!
— Саш, не трави душу! Мне и так плохо! Хоть в петлю…
— Почему домой не вернулась? Все еще на что-то надеешься?
— А может, Алик одумается? Ведь в браке у него, насколько знаю, нет детей?
— В браке — нет. Ходили слухи, что когда-то он заставил свою жену сделать аборт, и вот результат. А развестись он с ней не может: тесть в лучшем случае по миру пустит или на зону упакует, в худшем — в асфальт закатает… Алик его как огня боится, свою злость и ненависть на подчиненных вымещает. Думаю, ты и сама об этом знаешь…
— А чего же ты с таким монстром работаешь?
— Денег я ему много должен… Он же мне квартиру в долг купил. Уходя, Саша коснулся моей руки:
— Хорошая ты, Танька… Когда тебя первый раз увидел, подумал: «Девчонка похожа на ромашку!»
— Почему на ромашку?
— Не знаю…
— А ты, оказывается, романтик… Он ничего не ответил и ушел. Когда малышка появилась на свет, я немедленно заявила о том, что напишу отказ.
— Посмотри, какая хорошенькая у тебя девочка! Куколка просто! — сказала медсестра, которая пеленала мою дочку. — Как такую прелесть можно бросить?
— Все решено. Не уговаривайте!
— Смотри, какое у нее интересное родимое пятнышко на руке. Никогда такого не видела! Похоже на маленькую ромашку! — она поднесла девочку.
— Угу, — глянула мельком — и правда ромашка.
— Как дочурку назовешь?
— Мне все равно.
— Дай ей хоть имя!
— Тогда — Ника, в честь богини победы. Пусть ей повезет в жизни больше, чем мне!
— Пойми, через время ты одумаешься, но может быть поздно… Отвернулась к стене, ничего не ответив.
А вскоре пришел врач, который делал кесарево:
— Татьяна, вы уже отошли от наркоза, способны здраво мыслить…
— И вы туда же?
— Операция была очень сложной, — он ненадолго замолчал. — Таня, у вас больше не будет детей. Вы сами виноваты: дотянули до последнего! Подумайте еще раз серьезно, прежде чем отказаться от такой чудесной малышки. Подписала бумаги, а на следующий день просто сбежала из больницы. Куда идти? За съемную квартиру Альберт перестал платить, денег нет, работы нет. Ничего нет! Конечно, пришлось отправиться к бабе Соне: не на улице же ночевать! По большому счету, Софья Николаевна — действительно добрая одинокая старушка, а мухи в голове… Ну у кого их нет? Устроилась на работу в другую фирму. Вспомнила, что в школе занималась гимнастикой, даже в соревнованиях участвовала. Чтобы привести себя в порядок после родов, пошла на фитнес, понравилось. А потом судьба улыбнулась: мне предложили вести группы аэробики для подростков в фитнес-центре. Это было интереснее, чем секретарствовать, да и по деньгам лучше.
Вспоминала ли о дочке? Иногда. Редко. И без особой любви. Баба Соня умерла, оставив мне свою квартиру. Теперь я имела все: любимую работу, неплохую квартиру в центре города, приличную зарплату, массу знакомых, но не было любви… Мужчинам больше не верила. Однажды, проходя мимо магазина, буквально натолкнулась на знакомый взгляд.
— Саня? — я удивленно на него уставилась.
— Хочешь сказать: в кого ты превратился?
Промолчала, пригласила в гости. В тот вечер воспоминаний он узнал все обо мне, о том, что я бросила дочку в роддоме:
— Эх, что же ты наделала!
— Кстати, только сейчас дошло: у малышки на руке родимое пятнышко в форме ромашки! Помнишь, в том месте, куда ты дотронулся, когда впервые меня так назвал! Совпадение?
Он улыбнулся.
— А что с тобой произошло?
— Помнишь девочку, что пришла на твое место? И с ней случилось то же самое. Потом попытка суицида, ее спасли, но что-то в голове повредилось… Вместо того чтобы лечить, Альберт упек ее в дурдом. И я высказал ему все, что думаю! А потом пришли его отморозки, избили, вышвырнули из квартиры и с работы. Так твой покорный слуга стал бомжом! В ту ночь Санька остался у меня. Больше мы никогда не расставались. Через время расписались, хотя я предупредила его, что детей у меня быть не может.
— Давай попробуем найти Нику?
— Но ее уже удочерили, а это тайна. Никто тебе не скажет, кто ее новые родители.
— Значит, и мы должна подарить какому-то малышу счастье!
Мы приняли решение, и через время в нашем доме раздавался смех маленького чуда Сан Саныча, названного так в честь приемного отца.
— Не твоя родная мама споет тебе колыбельную, но не суди ее, никто не знает, что заставило ее так поступить! — шептала сыночку. Прошло десять лет. Однажды ко мне в группу на тренировку пришла новая девочка, которую привела мама. Ника Терентьева. Ее имя резануло по сердцу, ведь чем дальше, тем больше думала о своей родной дочке. Но на самом деле плохо стало тогда, когда увидела на предплечье родимое пятнышко в форме ромашки. Я еле сдержалась, чтобы не закричать…
Никина мать тренировалась в соседнем зале, для взрослых. Тренировка закончилась. Они встретились в вестибюле. Я стояла в сторонке, не в силах отвести взгляда от девочки.
— Мам, — позвала Ника. — А мы сегодня пойдем папку на вокзал встречать?
А я? Я чуть не плакала.
— Вам нехорошо? — обратилась ко мне приемная мать Ники.
— Все нормально…
После работы рассказала обо всем мужу.
— Саша, я должна ей все рассказать, объяснить, чтобы она не думала, что ее родная мать…
Я замерла, не произнеся слова «бросила». Да, я ее бросила. По глупости. По слабости. Мою Ромашку… Как теперь искупить вину? Как исправить ошибку? Саня помрачнел, ничего не ответил, потом долго сидел на балконе, выкуривая одну сигарету за другой. Я решила написать письмо дочери, адрес-то у меня записан!
«Дорогая Ника, моя родная доченька! Другая женщина, а не я, пела тебе колыбельные. Но я должна тебе все объяснить…» Сзади раздался голос Саши:
— Тань, мы не имеем права влезать в жизнь Ники и ее родителей! Они ни в чем не виноваты! Письмо так и лежит в ящике стола недописанное. А я три раза в неделю вижу Нику. Она удивительная: коммуникабельная, искренняя, веселая. Как же хочется обнять ее, прижать к себе, но муж прав: я не имею права разрушать счастье родной дочери и тех людей, которые воспитывают , и, главное, любят ее.
