Набирая номер, слышу, как в груди гулко бьется сердце. Словно с такт длинным гудкам: раз, два, три… Нет дома! Я с досады закусываю губу, и тут… — Алло! — У меня ноги подкашиваются от одного только звука этого голоса.
— Привет! — произношу, стараясь не выдавать волнения.
— Привет, красавица! А почему ты звонишь мне на стационарный?
— Потому что в метро вытянули мобильник.
— Вот гады! А мой домашний номер откуда узнала?
— Галка дала. Олег, ты что, не рад? — Становится так обидно, что хочется нажать кнопку отбоя! Я люблю его, люблю по-сумасшедшему, а он…
— Конечно рад, просто удивился… Ну да ладно, лучше скажи, как у тебя дела?
— В целом ничего, но… В общем, мне нужна твоя помощь!
— Помощь? — напряженно переспрашивает он. — И в чем же?
Я молчу, осознав, что, наверное, совершаю ошибку. Вдруг он подумает, что это просто женская уловка, и таким образом я пытаюсь добиться от него того, чего хотят все любовницы. По крайней мере — большинство из них… Он ведь ни разу не сказал мне, что любит. Но я надеюсь, что это так. И потом, для меня главное — слышать его голос и знать: он есть! И пусть изредка, но пьянеть от счастья, лежа в его объятиях, и строить нелепые планы на будущее, где нам не нужно будет расставаться! Где все ночи будут только моими… Он знает, что я этого хочу, но всегда делает только то, что ему удобнее. Он никогда не звонит сам, как будто его совсем не беспокоит моя жизнь. Но он редко отказывается, когда я предлагаю ему встречу. Скажете, это унизительно? Согласна. Но мое стремление поставить в этой истории точку заканчивается многоточием,
жуткими переживаниями и самопожертвованием! А как иначе! Ведь в реальной жизни не бывает волшебства. Судьба прямолинейна и порой жестока, и приходится с этим мириться. Затянувшаяся пауза пугает. Я шумно выдыхаю — и как в омут с головой.
— Не бери в голову. Просто я соскучилась. Хочу увидеть тебя! Что скажешь?
— Давай увидимся. Приезжай ко мне!
— Сейчас? Нет, уже поздно. Я приеду завтра. Ты не против?
— Не против. Завтра суббота, я выходной. Так что нет проблем.
— Тогда до завтра, любимый!
— До завтра, милая…
Ночью, лежа в кровати, лихорадочно соображаю, что будет завтра. Нервничаю, как девушка перед первым свиданием. Утром встаю, совершенно не отдохнув, часа два пытаюсь привести себя в бояжеский вид, но все же остаюсь недовольна собой. Махнув рукой, хватаю сумочку и выхожу из дома. Через полчаса уже стою у его двери.
— Я приехала. Ничего, что без звонка?
— Ничего. Мы же договаривались! Глаза серые и какие-то холодные, смотрят спокойно и немного насмешливо. В них никогда не увидишь настоящего чувства, только вежливая отчужденность. Они как будто говорят: это мое личное пространство, это твое, и не надо его нарушать! Я и не нарушаю. Просто периодически возникаю в его жизни, и это непродолжительное вмешательство не нарушает ее течения.
— Ну что ж ты стоишь? Поцелуй меня. Порывисто шагнув вперед, обнимаю его за шею и целую в губы. Долго, с упоением. Потом отступаю назад и вопросительно смотрю в глаза: что дальше? Улыбнувшись, он берет меня за руку и ведет в спальню.
Он ведущий. Красивый, сильный, умный, безапелляционный… Он мой бог, и я опять готова ему поклоняться… Нет, это не просто секс, это какой-то безумный полет души и тела… Совершенно обессилив, я лежу у него на груди и слушаю стук его сердца, потом приподнимаюсь на локте и шепчу:
— Я люблю тебя! Так сильно, что, когда ты рядом, забываю обо всем на свете. Я хочу за тебя замуж. Хочу от тебя ребенка. Впрочем, он у меня уже есть… У него такое лицо, словно ему кирпич свалился на голову. Я зажмуриваюсь, мечтая забрать свои слова обратно и бежать, куда глаза глядят. Он молчит. Долго. Отчего мне становится совсем не по себе. Потом берет меня за подбородок и просит открыть глаза.
— Ты поставила меня в неловкое положение, — произносит сухо. — Я не испытываю к тебе особых чувств, поэтому эта новость меня совсем не радует! Хотя, чего я, собственно, ждала? Что он погладит меня по головке и скажет, какая я умная и смелая? Или предложит завтра же бежать в загс разводиться с мужем и подавать новое заявление? Господи, какая же я идиотка! Ну зачем ляпнула про беременность? И про то, что хочу быть его женой? В конце концов, у меня есть муж, и он может быть отцом ребенка, не подозревая, что на самом деле это не так. Ведь со сроками можно что-то придумать. А самой… самой продолжать встречаться с любимым мужчиной. На любых условиях. Потому что без него в жизни все серо и скучно. Мой муж замечательный человек, но уж очень приземленный. К тому же помешан на своей работе, готов по всему миру мотаться, чтобы продвигать продукцию своего предприятия.
— О чем ты? — мне трудно говорить, мешают слезы. — У нас и не было ничего на двоих. Только секс.
— Но ведь это уже немало. Прости, большего я дать не могу.
— Вернее, не хочешь. Разве не так? Посмотри на меня, чем я плоха? Молчишь? Правильно, потому что дело не во мне. Ты не хочешь любить и не умеешь. Олег, ты психолог и хорошо разбираешься в других, более того, даешь им советы, как жить. Но ты сам? Сам для себя ты существуешь? И кто будет давать советы тебе?
— Мне не нужны ничьи советы! Я сам принимаю решения. Всегда.
— Потому что тебе хочется всем противостоять. В том числе человеческой природе. Ведь люди должны воспроизводить себе подобных, иначе…
— Прекратится жизнь человечества и жизнь в целом, — иронично продолжает он. Это страшно, когда некому подать стакан воды… Некому оплакать тебя на похоронах… — Он морщится, так как не любит говорить о смерти. И я опять иду у него на поводу и сразу меняю тему: — Ладно, сейчас действительно речь идет о другом. О наших отношениях. Так вот, ты не просто боишься полюбить, ты боишься того, что за этим последует. Ты рос единственным ребенком в семье и не привык ни о ком заботиться. Тебя раздражает то, что кто-то трогает твои вещи… Не спорь, я помню, как ты рассердился, когда я без разрешения взяла с полки твою трубку… А еще… Ты произносишь слово «люблю» только в обывательском смысле. Люблю накрахмаленное белье, фисташки, торт «Наполеон»… А людей? Людей ты любишь? Родителей, например? Я не слышала, чтобы ты говорил о них что-либо хорошее. А ведь они так много тебе дали. Образование, квартиру, машину… Мне же Галя рассказывала.
— Моя двоюродная сестрица многое преувеличивает. Кстати, она сама не замужем. Разве не так?
— Так, но в отличие от тебя ее это угнетает. Ведь без любви, без семьи люди ущербны. А без детей жизнь наполовину теряет смысл.
— Ради бога, давай закроем эту тему! Семья, дети, любовь… Вот тебе что дала любовь? Ну скажи, ты счастлива?
— Нет. Хотя… Полчаса назад я могла бы ответить утвердительно. А теперь… Ты спросил, что дала мне любовь? Очень много эмоций. Разных: и радостных, и грустных. Она дала мне возможность .
проживать каждый день и верить: мы будем месте. Не дала, давала…
— Почему в прошедшем времени? Мы же вместе! — В его голосе нет тревоги, просто небольшая обеспокоенность.
— Вместе? Уже нет. То есть, когда я сюда шла, у меня еще была какая-то надежда. А теперь… — в горле снова появляется проклятый ком, но я все-таки продолжаю. Я не заплачу. Я должна ему доказать, что могу быть сильной:-Знаешь, вчера ночью ты мне впервые приснился. И во сне признался в любви. Я даже проснулась. А потом подумала, что этот сон, должно быть, вещий. Поэтому рискнула сказать тебе о ребенке. Хотя разве могло быть иначе? Тебе же просто нельзя лгать. Помнишь, что ты сказал, когда я пришла к тебе на. прием? «Я смогу помочь вам, только если вы будете со мной предельно откровенны…» И я была откровенной. Сначала просто доверяла, потом влюбилась и была счастлива, что ты сделал первый шаг, хотя это противоречит твоей профессиональной этике. Но сегодня ты расставил все точки над «і». У нас нет будущего, поэтому я уйду. Уйду, потому что не хочу быть только твоей тенью. Поднявшись с кровати, я судорожно собираю свои вещи и, не глядя на него, выхожу из комнаты. Все правильно. Но отчего тогда так страшно? И почему он не останавливает меня? Мог хотя бы проводить до двери. Спокойно. Не надо реветь.
Не здесь… Забыв про лифт, я быстро сбегаю по ступенькам и выхожу на улицу. Делаю глубокий вдох. Вот и все… Квартира встречает меня гнетущей тишиной. Не зажигая свет, я бреду в спальню, хочу ничком упасть на кровать и вдруг вижу на ней знакомый силуэт. Ро-стик? Вот так сюрприз, ведь он говорил, что вернется в воскресенье!
— Трам-тарарам! — вскочив, вопит муж. — Дальше вступают литавры.
— Ты что, пьян? — удивляюсь я.
— Трезв, и это неправильно. Мне удалось заключить грандиозную сделку, примчаться домой раньше обещанного, и что в итоге? Жены нет, на звонки она не отвечает! Мать и подруги сами в неведении. Лер, что происходит?
— Ничего. Просто у меня в метро украли мобильник. Тебя нет, пожалеть некому. Вот я и бродила по городу… — говорю жалобно, а по щекам уже катятся слезы. Мне действительно плохо. Так плохо, что хочется умереть.
-Да бог с ним, с мобильником! — машет рукой муж, потом встает и, обняв, прижимает меня к себе. — Радость моя, кон-курентыповержены, победа за нами. Мне сулят приличную премию. Купим тебе смартфон. Самый крутой. А еще махнем на недельку в Испанию. Хочешь? Он затихает, выжидая, потом зовет:
— Эй, ты что, умерла от счастья?
— Нет. Просто думаю, ты серьезно или опять валяешь дурака, и…
— Серьезно, Хватит экономить, начинаем жить с удовольствием.
Через час он засыпает, а я сижу рядом и тупо смотрю в одну точку. В спальне жарко, а меня бьет дрожь. Наверное, это нервы. Аможет, измена сжимает свои холодные объятия. Отпустит ли? Не знаю…
