«Как ты справилась со всем этим?» — спрашиваю знакомую, которая после развода осталась с маленькой дочкой на руках, с недописанным дипломом и без постоянных источников дохода. «Наверное, просто повзрослела и поняла, что мне никто не поможет, кроме меня самой», — пожимает она плечами.
«Майдан заставил нас повзрослеть», — на разные лады повторяют друзья, коллеги и просто случайные люди из перепостов в ленте Расеоок. Кто-то из них участвует в митингах и пикетах, кто-то волонтерствует в больнице, а кто-то просто перестал садиться за руль после бокала пива, — но все они говорят о переменах, произошедших с ними, в одних и тех же выражениях.
«На войне взрослеют рано», — пожалуй, в каждой семье были бабушки и дедушки, так или иначе воплощавшие собой этот принцип. «Дети полка», сироты или просто старшие в многодетных семьях, где не было отца, он ушел на фронт, погиб, пропал без вести… Им приходилось становиться главными и принимать взрослые решения.
Слушая эти истории, я иногда начинала думать, что без крупных бедствий повзрослеть невозможно. Если в твоей жизни не было развода, Майдана или войны — считай, так и останешься безответственным кидалтом на всю жизнь. А послушаешь мужчин — так сто раз возблагодаришь судьбу, что родилась девочкой и никаких критериев «взрослости», кроме рождения детей и финансовой независимости, нам не завезли. Потому что у них то «Не служил — не мужик», то «Не сидел — не мужик», одно другого веселее.
Задавать вопросы о трудностях взросления я отправилась к Юрию Швалбу, доктору психологических наук, профессору, заведующему кафедрой социальной работы КНУ им. Шевченко. И оказалось, что специалисты разделяют два понятия, которые мы привыкли считать синонимами — взрослость и зрелость. Они крайне редко идут рука об руку. Можно быть взрослым, но не зрелым. И можно обрести зрелость, не повзрослев.
«Взрослостью в психологии называется определенный жизненный этап, который следует за юностью, — поясняет Юрий Швалб. — Главное, что происходит с человеком на этом этапе, — он увеличивает степень своего участия в различных сферах жизни и осознанно берет на себя обязательства. Именно обязательства, а не обязанности — разница существенна.
Обязанности есть уже у младшего школьника. А обязательства нам не навязываются, мы принимаем их сами».
Взрослость — самый длинный наш жизненный этап. Его пик, предел расширения круга обязательств, — время, когда нам приходится заботиться о престарелых родителях и еще не вполне повзрослевших детях. Как правило, в это время у нас уже есть дети, а порой и внуки, мы уже добиваемся заметных карьерных успехов -в общем, загружены обязательствами под самую крышу. А когда к этому кругу добавляется еще и необходимость ухаживать за родителями, часто это оказывается чрезмерным, и вместо того, чтобы добавить нам взрослости (если принимать концепцию «мы взрослеем благодаря трудностям»), напротив — буквально «вгоняет» нас в тяжелое психологическое состояние, когда кажется, что уже никогда и ничего сделать не сможешь.
Девочка созрела?
Если со взрослостью психологи более-менее определились, то зрелость — понятие, которое вызывает дискуссии. Швейцарский невролог Эдуард Клапаред, основатель детской психологии, считал зрелость состоянием «окаменелости», когда прекращается всякое развитие личности. Классик советской психологии Николай Рыбников, напротив, был убежден, что основной характеристикой зрелого человека является не только способность, но и потребность в рефлексии. Знаменитый американский психоаналитик Эрик Эриксон, автор теории стадий психосоциального развития, называет зрелостью наиболее полный расцвет сил и способностей, «возраст совершения деяний», когда человек становится равен сам себе и полностью реализуется. В таком взгляде, однако, есть что-то утопическое — если бы через этот прекрасный этап проходили все, не было бы такого количества неудовлетворенных жизнью людей. Что, если зрелость — это не этап, а состояние?
«В психологии существует понятие гетерогенности и гетерохронности психических процессов, — рассказывает Юрий Швалб. — Это значит, что отдельные элементы нашей психики проходят каждый свой путь развития и созревают не одновременно, а некоторые могут так толком и не созреть до конца жизни. Можно говорить о человеке, зрелом эмоционально, — если он может отдавать себе отчет в своих чувствах, управлять ими и сопереживать другим людям, — но при этом его интеллектуальная и волевая сфера могут еще не дозреть».
Для определения зрелости той или иной психической сферы существуют, конечно, тесты и методики, но можно обойтись и без них. Главное, что отличает зрелый элемент психики от незрелого — его произвольность, то есть управляемость. То есть — если мы идем на поводу у наших эмоций и позволяем им руководить нашим поведением, это говорит о незрелости нашей эмоциональной сферы. Не в состоянии сосредотачиваться на одном виде деятельности надолго? Поздравляем, у вас не дозрело внимание (обычно оно созревает к подростковому возрасту — у младших школьников с ним большие проблемы) — одна из важных составляющих познавательной сферы. Не умеете ставить цели и отыскивать мотивацию для деятельности? Значит, ваша волевая сфера еще пока «зеленая». И так далее.
Отдельное важное понятие, имеющее прямое отношение к тому, что со многими украинцами произошло после Майдана — социальная зрелость. «Зачатки социальной зрелости есть уже в переходном возрасте, — объясняет Евгений Головаха, доктор философских наук, заместитель директора Института социологии НАНУ. — Подросток учится выстраивать иерархию взаимоотношений, примеряет на себя различные роли, определяется со своей идентичностью. Но окончательное формирование социальной зрелости происходит значительно позднее, когда уже взрослая личность делает важный выбор: принимать ли себя как часть социума и участвовать в жизни этого социума, либо же выбрать одиночество или, в лучшем случае, жизнь ради своей семьи и ближайшего окружения. Элемент социальной зрелости — гражданская зрелость: это выбор между индивидуалистической аполитичной позицией и решением участвовать в политической и общественной жизни государства. Основные признаки гражданской зрелости таковы: критическое отношение к власти и отсутствие слепого подчинения ей, осознанное доверие к своим представителям в этой власти, а также участие хотя бы в одной общественной организации. Не обязательно политической — напротив, чрезмерно политизированные общества бывают очень напряженными и взрывоопасными. Но для того, чтобы считаться граждански зрелой личностью, одного участия в выборах недостаточно».
Дороги, которые мы выбираем
Юрий Швалб отличает зрелую личность от незрелой по одному важному критерию: «Зрелость определяется способностью принимать решения, адекватные ситуации». Это значит — не уходить в первичную реакцию (а у большинства из нас она эмоциональная) и не выбирать готовое решение из отработанных шаблонов, а встречать проблему лицом к лицу и решать ее.
Вспоминаем определение взрослости из начала этой статьи и проделываем пару умственных упражнений. Возможна ли зрелость без взрослости? Редко, но случается — это доказывают судьбы и «детей войны», и современных ПТУ-шников, вчерашних школьников, у которых все еще сплошные обязанности без обязательств, а вот решения, бывает, принимаются очень зрелые. Возможна ли взрослость без зрелости?
Сплошь и рядом — оглянитесь вокруг. Можете даже в зеркало посмотреть на всякий случай. Всегда ли мы принимаем вызов, который нам подбрасывает очередная проблема, или предпочитаем, как в детстве, прятаться под одеялом и ждать, что оно как-нибудь само рассосется? Или, может быть, впадаем в истерику или депрессию, злимся или рыдаем? Все это — неконтролируемые эмоциональные реакции, с которыми зрелый человек знает, что делать: направить их энергию на решение сложностей.
Зависит ли зрелость наших решений от ситуаций, которые обрушивает на нас жизнь? Случаются ли с нами вещи, после которых невозможно не повзрослеть? Как показывает статистика — дело не в ситуациях. Дело в нас. Наглядный пример мне привел Евгений Головаха: «Один из последних опросов общественного мнения продемонстрировал, что декларативная готовность наших граждан участвовать в общественной жизни небывало выросла. Сейчас почти треть украинцев изъявляют желание такого участия — а всего год назад было 13%. Но печально другое — то, что многие из них, говоря об участии в политической жизни, имеют в виду участие в экстремистских организациях. Это как раз признак незрелости гражданского общества в нашей стране. К сожалению, к событиям Майдана мы оказались готовы лишь частично. Процесс формирования зрелого гражданского общества в нашей стране уже шел, и мы бы преодолели все трудности, связанные с этим, в течение двух-трех лет. Но и сейчас у нас все еще есть возможность стать зрелым обществом — история всегда оставляет шанс».
На самом деле экстремальные ситуации не заставляют нас вдруг становиться зрелыми. Они просто проверяют — созрели мы уже сами или нет. В ситуации тяжелого развода одни дамы создают с нуля свой бизнес, а другие кидаются искать спонсора. И разница между ними не только в том, что первые имеют шанс попасть на страницы нашего журнала, а вторые — вряд ли. Просто каждому из нас нужно свое время и свои условия, чтобы созреть. И ни рождение ребенка, ни смерть близких, ни переезд в другую страну не сделает, метафорически выражаясь, зеленое яблоко красным в одночасье. О. Генри был прав: «Дело не в дорогах, которые мы выбираем. То, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу».
А что мы скажем то и дело попадающимся на нашем пути персонажам с установками типа «Не сидел — не мужик» и «Не замужем — не женщина»? Ничего мы им не скажем, потому что они нас не услышат. Просто будем сами для себя знать, что таким образом эти персонажи задним числом оправдывают свою несложившуюся жизнь, придают смысла сложным и порой страшным вещам, которые с ними происходили. Свою незрелость оправдывают, на самом-то деле. Ведь вопрос не в том сидеть или нет, выходить замуж или не надо. Вопрос в том, что делать, если все-таки сядешь, и за кого выходить замуж, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Правильная постановка вопроса — уже полшага к зрелости. А ответ на него — окончательная победа над зелеными яблоками.
